Пятница
29.03.2024
18:03
новые фото
Поиск
Архив записей
Статистика
Календарь
«  Март 2013  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

...

Главная » 2013 » Март » 20 » Памяти А.У.Хараша и Л.А.Петровской
02:22
Памяти А.У.Хараша и Л.А.Петровской
      А.У. Хараш: Зная, что сегодня мне предстоит произнести этот монолог, я вступил в диалог с самим собой,- спросил, в каких образах Лариса Петровская осталась у меня в памяти. И вот первый из них: Лариса в группе личностного роста.
       Боря Братусь пригласил из Варшавского университета Павла Боски, который вел такие группы. Это, похоже, был первый прецедент подобного рода не только у нас на факультете, но и в Москве. Мы слышали о психотерапевтических группах в Ленинграде, преимущественно клинических. У нас же безраздельно господствовала академическая психология. Были, конечно, прикладные ответвления, но в них дело ограничивалось опять же исследованиями и диагностикой. Что же касается практической психологии, то этого не было и в помине; а о словосочетании «психолог-практик» и говорить не приходится.
       И вот приезжает Павел Боски, знающий об американской гуманистической психологии отнюдь не понаслышке, и проводит долгими зимними вечерами занятия с преподавателями психфака. Здесь были Андрей Пузырей и Женя Субботский, Артур Реньге, тогда еще аспирант кафедры общей психологии; была Лена Соколова; Боря Братусь, Саша Асмолов и я посещали занятия в обществе своих жен.
       Лариса Андреевна пришла в группу несколько позже, к тому времени тренинг успел набрать обороты. Она сидела чуть в стороне, внимательно присматривалась и прислушивалась. Такой я ее и запомнил. Моя жена, Ольга Дерябина, очень точно определила тогда возникший у нас обоих образ, когда мы в двенадцатом часу ночи возвращались домой после очередной встречи в аспирантском общежитии МГУ: «Лариса – это олицетворение доброжелательности». Или, может быть, она сказала «сама доброжелательность». Впоследствии пришло на ум еще более точное определение: «самозабвенная доброжелательность». Забыв о себе, она видела других. Она не просто созерцала, она принимала происходившее. И это как раз то качество, которое в дальнейшем обеспечило ей успех в роли психолога-практика, - в той области, о которой мы тогда и не помышляли,- хотя, конечно, кое-что почитывали и обсуждали, - например, книгу Аронсона The Social Animal и сборники по Т-группам, издававшиеся в США.
       Лариса Петровская – как раз тот человек, которому сам Бог велел браться за доселе неизведанное дело и идти Его неисповедимыми путями. В ней поразительно сочеталось глубокое почтение к научным традициям и настоятельная потребность радикального обновления своих знаний и навыков. Хочу процитировать один стишок, который я посвятил Ларисе 8 марта (кажется, это было в 1979 году) на правах, можно сказать, штатного кафедрального юмориста-сочинителя:
       Т-группы не боюся я,
       Там ждет меня дискуссия!
       Вот она каковская,
       Доцент Л.А. Петровская!
       Перечитываю и удивляюсь, как удалось автору этой эпиграммы не только в содержании, но и в ритмике, передать тот напор и энтузиазм, с которым она бралась за принципиально новое дело. И смелость, если хотите. Т-группы были занятием не только новым и необычным для психолога, тем более для преподавателя МГУ, но и с точки зрения традиционной профессиограммы психолога не вполне респектабельным. Так что мы поначалу брались за дело несколько нерешительно и вроде как побаиваясь реакций со стороны маститых ученых. Один из них как-то раз пришел на заседание кафедры, когда я делал доклад по этой щекотливой тематике – явно с тем, чтобы призвать меня и мне подобных к порядку. Лариса выступила тогда и, ссылаясь на других авторитетов, - на Курта Левина, в частности, - деликатно дала понять, что практика Т-групп – это и есть порядок.
       Не будучи таким боевитым, как Лариса Андреевна, я чувствовал себя комфортно, находясь в одном с ней лагере. Тогда, как и сейчас, в сфере моих интересов большое место занимала проблема диалога в широком смысле, не только в плане практики. Лариса и здесь меня поддерживала. Без ее самозабвенно доброжелательной поддержки вашему покорному слуге пришлось бы куда труднее. Не говоря уже о том, что когда я начал собирать и проводить Т-группы и для своего рода практикума, в котором делал свои первые шаги в качестве фасилитатора, она первой вызвалась играть в них роль клиента. Были в них и Леня Гозман, и Алла Спиваковская, и Лена Соколова, и Костя Сурнов, и безвременно ушедший из жизни Виталий Панюшкин,- всем им я обязан своим профессиональным ростом и безгранично благодарен за науку, которую они помогли мне освоить.
       Лариса обладала не только способностью поддержки – поддержка ближнего была у нее постоянной потребностью, я бы даже сказал – порывом. Она неизменно брала под свою опеку студентов, которые не справлялись с академической отчетностью ввиду каких-либо серьезных личных проблем. Помню, как она решительно заступилась за студентку, которая то ли завалила сессию, то ли не сдала вовремя курсовую. Девушка была беременна, и для Ларисы это обстоятельство служило более чем достаточным основанием, чтобы не предъявлять ей стандартных требований. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что в жизни есть неприкосновенные нравственные ценности, с которыми не могут конкурировать никакие вузовские и прочие нормативы.
       Таков один из образов Ларисы, который возник у меня перед глазами, когда я готовился к этому монологу. Второй – это ее физическое здоровье. Врезалась в память случайно подслушанная реплика из ее диалога с одним из сотрудников кафедры: «Вы не понимаете, что такое праздник тела!». Для нее телесное здоровье было неотъемлемой составляющей здоровья нравственного. Своё физическое здоровье она ценила очень высоко и следила за ним постоянно и неукоснительно. Не упомянув об этой ее заботе, невозможно восстановить целостный образ Ларисы Андреевны Петровской. Я думаю, она была самым спортивным человеком на кафедре, и в этом с наибольшей выразительностью проявилось ее кредо – понимание нравственного человека как всесторонне развитого.
       То, что Лариса ушла из жизни так, как она ушла, - это какая-то несусветная несправедливость. Я всегда был уверен, что болезни должны обходить ее стороной. Не могу и не хочу, однако, обвинять в несправедливости Господа Бога. Хотя, как знать, быть может, и у Него случаются ошибки. Или Он, может быть, тем самым как-то ее отметил… Многие хорошие, одаренные, талантливые люди уходят из жизни рано. В конце концов, чем острее чувствуем мы, что человека нам не хватает, тем прочнее и незыблемей память о нем, тем больше помогает нам не сбиться с пути оставленный им след…
Просмотров: 2281 | Добавил: Ольга | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]